Павел I

Первая часть трилогии “Царство зверя” Дмитрия Мережковского – это пьеса “Павел Первый”. В ней Александр, наследник престола, задает себе вопрос: “Власть от Бога. А если государь безумный, власть тоже от Бога? Безумный с бритвою. И бритва от Бога?”. Эта тема историософии, которую Мережковский внес в литературу, пронизывает всю трилогию, как и предшествующую ей “Христос и Антихрист” (над которой работает Юрий Грымов в театре “Модерн”). По сути, пьеса – это роман, как и два других произведения трилогии. Но на сцене она почти не ставилась. В Театре имени Вахтангова решились.

Они соединили пьесу Мережковского с поэмой Евгения Симонова (имя символичное для вахтанговцев) и добавили диалоги Павла с его умершей матерью, Екатериной, чтобы показать его человеческое лицо. С самого начала спектакля и неоднократно появляется, как в Гамлете, этот призрак матери Павла, с которой он ведет тяжелые беседы, доходя до истерики. Он – тиран и сумасшедший. Как может в полузвере быть желание сделать счастливыми других. Но он говорит своей возлюбленной Анне Гагариной, которую, видимо, искренне любил: “Как желал бы сделать всех счастливыми! Каждого к сердцу прижать и сказать: чувствуешь ли, что сердце это бьется для тебя?”. А мы говорим: “солдафон”, запретил бакенбарды, не отпускал молодежь за границу.

Неисторический миф – так назвала свой спектакль “Павел I” режиссер Наталья Ковалёва. Она использовала два произведения: пьесу Дмитрия Мережковского и трагедию в стихах Евгения Симонова. У Мережковского был подзаголовок – “пьеса для чтения”, он добивался исторической правды, но на сцене это было невозможно.

“Пятьдесят восемь персонажей только с репликами. И некоторые персонажи говорят одно слово и больше не появляются. Это же безумие. Я каждого записывала, и мне приходилось вспоминать: а кто это такой? – спустя несколько страниц”, – рассказала режиссер Наталья Ковалёва.